Почему декабрист Каховский предлагал вырезать всю царскую династию после переворота. Декабрист Каховский Петр Григорьевич: биография и интересные факты Петр каховский убил генерала

Назвав декабристов «лучшими людьми из дворян», Ленин сослужил очень плохую службу изучению истории России первой четверти XIX века. Осененные высокой оценкой гениального вождя мирового пролетариата, декабристы превратились в «рыцарей без страха и упрека». Всё, что они делали, заведомо вызывало восхищение, а все их противники и критики автоматически превращались в отрицательных персонажей.

Привлеченных к суду дворянских революционеров было более сотни. Естественно, в таком большом коллективе встречались самые разные персонажи. Имелись и идеалисты, и глупцы, и герои, и подонки. Однако всех их после Октябрьской революции стали мазать одной и той же красной краской с золотым отливом.

Нимб над головой нацепили даже такому сомнительному персонажу, как Каховский. Пётр Григорьевич родился в 1897 году в семье помещика Смоленской губернии. Достигнув положенного возраста, поступил в Московский благородный пансион. Когда в 1812 году Москву захватили французы, мальчик не покинул город, как другие воспитанники пансиона. Прекрасно владея французским, он завел дружбу с наполеоновскими солдатами и вместе с ними обчищал оставленные дома. 15-летний Петя активно участвовал в совместных попойках с неприятелем, одна из которых закончилась дракой. После того, как будущий декабрист разбил бутылку о французскую голову, собутыльники выгнали его взашей. Автор вышедшей в 1965 году книги «Пётр Каховский» И. Подгорный преподносил эту пьяную драку как «проявление свободолюбия будущего декабриста и его нетерпимости к несправедливости».

Петр Каховский

В 1816 году Каховский поступил в армию в чине юнкера, но уже через несколько месяцев был разжалован в рядовые и сослан на Кавказ. Этот изгиб карьеры вовсе не был вызван, как писали раньше, вольнодумством и нежеланием закрывать глаза на притеснения начальства. На самом деле, по именному приказу великого князя Михаила Павловича юнкер Каховский был разжалован за «шум и разные неблагопристойности в доме коллежской ассессорши Вангерсгейм, неплатёж денег в кондитерскую лавку и леность к службе». На Кавказе не без помощи дальнего родственника генерала Ермолова, под началом которого он тянул лямку, Каховский за четыре года дослужился сначала вновь до юнкера, а потом и до поручика. В этом чине в 1821 году он и вышел в отставку.

Штатская жизнь закрутила Петра Григорьевича. За несколько лет он промотал отцовское наследство, распродав 246 крепостных крестьян. Пару раз съездил в Европу, и в 1824 году поселился в столице. По воспоминаниям декабриста Ивана Якушкина, проигравшись и разорившись в пух и прах, он приехал в Петербург в надежде жениться на богатой невесте. Дело это у него не удалось. Софья Салтыкова отвергла ухажера, быстро раскусив, что нравится ему не она, а её приданое.

В начале 1825 года Каховский познакомился с Рылеевым и был принят им в тайное Северное общество. Преданность Петра заговорщикам была абсолютной. Тем более что Рылеев с товарищами, по свидетельству Якушкина, «содержали его в Петербурге на свой счет».

В период междуцарствия Рылеев назначил своего приятеля главным киллером, которому поручалось утром в день восстания проникнуть во дворец и убить императора. Каховский с воодушевлением принял порученную ему миссию. Согласно «Алфавиту декабристов» Боровкова, в ночь перед восстанием Каховский «являлся неистовым и кровожадным, твердил, что священных особ царствующего дома надо истребить всех вдруг».

Милорадович

Однако утром 14 декабря поручение Каховский не выполнил. Что помешало ему проникнуть во дворец — неизвестно. Но ему явно хотелось пролить хоть чью-нибудь кровь. Свой пистолет он зарядил специальной пулей с насечкой, которая разрывала ткани сильнее обычной. Первая такая пуля была выпущена в генерала Милорадовича.

Михаил Андреевич Милорадович — один из самых прославленных полководцев периода войн с Наполеоном. Денис Давыдов писал о нём: «Граф Милорадович был известен нашей армии по своему необыкновенному мужеству и невозмутимому спокойствию во время боя». Солдаты любили командира не только за смелость и простоту в общении, но и за удачливость — во множестве сражений он не получил ни одной раны. В гарнизоне Петербурга, военным губернатором которого он был, Милорадович пользовался непререкаемым авторитетом. Поэтому, когда боевой генерал при полном параде выехал на Сенатскую площадь и начал убеждать полки присягнуть Николаю, солдаты заколебались. Разложение революционных войск необходимо было прекратить. И Каховский выстрелил Милорадовичу в спину. Одной жертвы Каховскому показалось мало. И он застрелил командира гренадерского полка, боевого полковника Стюрлера. Оба военачальника умерли спустя несколько часов в страшных мучениях, но Милорадович успел перед смертью выписать вольную всем своим крестьянам — поступок, которого не сделал почти никто из дворянских революционеров, так пекшихся о счастье народа.

Казнь декабристов. Рисунок Пушкина

Убийца двух боевых офицеров, дерзко ведший себя на следствии, был приговорен к четвертованию, замененному повешением. По свидетельству начальника кронверка Петропавловской крепости Василия Беркопфа 13 июля 1826 года в день казни четверо декабристов-смертников обнялись в тени виселицы, но Каховскому никто из них даже не подал руки — убийство Милорадовича, совершенное исключительно по собственной инициативе, ему простить не могли.

В советское время боевого генерала Милорадовича ждала незавидная посмертная судьба. В тогдашней черно-белой истории декабрист Каховский просто не мог убить хорошего человека. Сделать из Милорадовича злобного сатрапа и крепостника даже коммунистические борзописцы не решились. Поэтому, его подвиги попросту замалчивались, не упоминались в школьных учебниках истории. В Большой советской энциклопедии статьи про 56-летнего знаменитого генерала и 28-летнего отставного поручика равны по объему. О сподвижнике Суворова и Кутузова за 70 лет советской власти написано гораздо меньше, чем о его боевых товарищах — Ермолове, Раевском и многих других. Эхо злодейского выстрела Каховского звучало даже спустя полторы сотни лет.

КАХОВСКИЙ, ПЕТР ГРИГОРЬЕВИЧ (1797–1826), декабрист. Родился в 1797 в Смоленской губернии. Сын коллежского асессора Г.А.Каховского, потомка обедневшего польского дворянского рода, и Н.М.Олениной из смоленской ветви Олениных. Образование получил в Благородном пансионе при Московском университете; изучил немецкий и французский языки. В ноябре 1817 стал юнкером 7-го Егерского полка. За вольное поведение и недисциплинированность разжалован в рядовые и отправлен на Кавказ в Астраханский кирасирский полк, но уже в ноябре 1819 за отличие в службе произведен в поручики. В 1821 ушел в отставку по болезни. В 1823–1824 совершил путешествие в Европу.

Будучи бунтарем по природе, решительно не принимал российской действительности. Под влиянием современной политической литературы и революционных событий в Испании, Португалии и Италии в начале 1820-х стал убежденным республиканцем. В 1825 приехал в Петербург, намеревался отправиться в Грецию для участия в ее борьбе за независимость. Подружился с К.Ф.Рылеевым и по его рекомендации был принят в тайное антиправительственное Северное общество декабристов. Примкнул к его радикальному крылу; выступал за введение республиканской формы правления и за террористические методы борьбы против самодержавия. Стремясь пожертвовать собой ради родины, был готов совершить цареубийство. Вел революционную пропаганду в лейб-гвардии Гренадерском полку.

(25) декабря 1825, накануне восстания на Сенатской площади, во время совещания декабристов на квартире К.Ф.Рылеева ему было предложено, переодевшись в лейб-гренадерский мундир, проникнуть в Зимний дворец и убить нового императора Николая I, но не от имени Общества, а под видом террориста-одиночки; после некоторых колебаний ответил отказом. В день восстания 14 (26) декабря вместе с К.Ф.Рылеевым и А.И.Якубовичем объезжал казармы, выясняя настроение полков, а затем присоединился к мятежным частям на Сенатской площади. Смертельно ранил генерал-губернатора Петербурга М.А.Милорадовича и командира Гренадерского полка Н.К.Стюрлера, пытавшихся уговорить мятежников разойтись. Арестован после разгрома восстания. На следствии держался мужественно. Из Петропавловской крепости отправил несколько посланий Николаю I с жесткой критикой положения дел в России в царствование Александра I и недостатков государственного устройства. Верховным уголовным судом признан одним из главных преступников и осужден на смертную казнь через четвертование, которую Николай I заменил повешением. Вместе с четырьмя другими приговоренными казнен 13 (25) июля 1826 на кронверке Петропавловской крепости. Сорвавшись с петли из-за неопытности палача, был повешен вторично.

Иван Кривушин

Пётр Григорьевич Каховский. Родился в 1797 году в селе Преображенское Смоленской губернии - казнен 13 (25) июля 1826 года в Санкт-Петербурге. Декабрист. Убийца генерала Милорадовича и командира лейб-гвардии Гренадерского полка Стюрлера во время Восстания декабристов.

Пётр Каховский родился в 1797 году в селе Преображенское Смоленской губернии, происходил из обедневших дворян.

По формулярному списку - из дворян Московской губернии, где за семьей числилось 230 душ (хотя после его смерти брат унаследовал только 17 душ в Смоленской губернии).

Отец - Григорий Алексеевич Каховский, отставной коллежский асессор.

Мать - Нимфодора Михайловна Оленина.

Брат - Никанор (ум. 1845), отст. капитан-лейтенант, помещик села Тифинского Смоленского уезда, была женат на Надежде Марковой, племяннице генерал-майора. Был полицмейстером в г. Велиже, с 1844 служил в корпусе жандармов.

Другие братья (старшие) умерли до 1820 года (Алексей, Василий, Иван и Платон).

Воспитывался в Московском университетском пансионе, в его аттестате сказано: «по-русски, по-немецки и французски читать, писать и говорить умеет, истории, географии и арифметике знает».

Осенью 1812 года остался в занятой Москве, сотрудничал с французами - был т.н. комиссаром.

24 марта 1816 года поступил на службу - юнкером в л.-гв. Егерский полк. Но был разжалован в рядовые по повелению вел. кн. Константина Павловича за «шум и разные неблагопристойности в доме коллежской асессорши Вангерсгейм, за неплатеж денег в кондитерскую лавку и леность к службе».

13 декабря 1816 года по распоряжению командующего дивизией генерал-майора Жемчужникова определен в 7 егерский полк на Кавказ. 7 феврала 1817 года за отличие был произведен в юнкера. Далее - портупей-юнкер (21.01.1818).

В октябре 1818 года переведен в Астраханский кирасирский полк - корнет (04.05.1819), поручик (14.11.1819). 24 апреля 1821 года уволен по болезни в отставку.

Далее ездил лечиться на Кавказ с генерал-майором Свечиным, в 1823 ездил лечиться в Дрезден, прожил несколько месяцев в Париже и через Швейцарию, Италию и Австрию вернулся в Россию в 1824. В декабре 1824 приехал в Петербург.

По признанию самого Каховского, на образ его мыслей повлияли детское изучение «греков и римлян», «недавние перевороты в правлениях Европы» и пребывание за границей в 1823-1824 годах.

Сильно бедствовал, был крайне одинок, без родственных связей и друзей.

В 1825 году приехал в Петербург, намереваясь отправиться в Грецию, чтобы сражаться за её независимость. Имея «пылкий характер, готовый на самоотвержение» () и свободолюбие («я и в цепях буду вечно свободен»), был принят в Северное тайное общество.

Как член Северного общества организовал его ячейку в л.-гв. Гренадерском полку.

Каховский полагал необходимым уничтожение самодержавной власти, истребление всей царской династии и установление республики. На собрании 13 декабря 1825 года у Рылеева ему назначено убийство Николая I.

В день восстания 14 декабря 1825 года на убийство царя не решился. Активный участник восстания на Сенатской площади, смертельно ранил генерала и командира л.-гв. Гренадерского полка полковника Н.К. Стюрлера, также ранил свитского офицера П.А. Гастфера.

Арестован на своей квартире 15 декабря, а 16-го доставлен в Петропавловскую крепость в бастион №5 Анны Иоанновны.

Предполагая, что Милорадовича убил А.А. Бестужев, Николай I прислал 18.12 коменданту Сукину записку: «Каховского содержать лучше обыкновенного содержания, давать ему чай и прочее, что пожелает, но с должною осторожностью... Содержание Каховского я принимаю на себя». 22 декабря разрешено было передать Каховскому письмо и дать ему свидание с человеком Рылеева, ответ Каховского должен был быть доставлен Левашову, через которого было сделано это распоряжение.

Осужден вне разрядов и по конфирмации 10 июля 1826 года приговорен к повешению. 13 июля 1826 года казнен на кронверке Петропавловской крепости.

Точное место погребения Каховского неизвестно. По одной из версий, похоронен вместе с другими казнёнными декабристами на острове Голодае.

Личная жизнь Петра Каховского:

Ухаживал за Софьей Михайловной Салтыковой, которая вскоре после смерти Каховского вышла замуж за Антона Дельвига, близкого друга .

Родился предположительно в селе Преображенском в 12 верстах к востоку от Смоленска в семье обедневших дворян. По окончании Московского университетского пансиона вступил в лейб-гвардии егерский полк (1816 г.). Но за «шум и разные неблагопристойности… неплатёж денег в кондитерскую лавку и леность к службе» был разжалован в рядовые и отправлен на Кавказ (1817 г.), где за отличие в службе вновь произведён в юнкера.

В апреле 1821 г., дослужившись до чина поручика, Каховский вышел в отставку по болезни и некоторое время жил в своём имении в селе Тихвинка Смоленской губернии. В 1823-1824 гг. находился за границей, а с декабря 1824 г. поселился в Петербурге, где в начале следующего года был принят К. Ф. Рылеевым в члены Северного общества - тайной организации декабристов.

Сторонник введения в России республиканского строя, Каховский полагал необходимым уничтожение самодержавия и истребление всей царской фамилии. Его, как совершенно одинокого человека, декабристы наметили цареубийцей. В день восстания, 14 декабря 1825 г., Каховский поднял Гвардейский флотский экипаж и одним из первых прибыл на Сенатскую площадь, где смертельно ранил петербургского генерал-губернатора М. А. Милорадовича и командира лейб-гвардии гренадерского полка полковника Н. К. Стюрлера.

Будучи арестован в ночь с 14 на 15 декабря, Каховский на следствии вёл себя дерзко, откровенно высказываясь о недостатках российского государственного строя и нелестно характеризуя императоров Александра I и Николая I.

Он обвинял Рылеева и М. П. Бестужева-Рюмина в том, что они уговаривали его совершить цареубийство; те же утверждали, что данная инициатива исходила от самого Каховского и ещё задолго до восстания им приходилось его «удерживать».

Каховский был признан виновным в умысле цареубийства, личном участии в мятеже, убийстве графа Милорадовича и полковника Стюрлера. Его приговорили к четвертованию, которое заменили на повешение. Казнь состоялась 25 июля 1826 г. в Петропавловской крепости. Из-за неопытности палача Каховский сорвался с петли и был повешен вторично.

Похоронен на острове Голодае.

(1826-07-25 ) Место смерти: Мать:

Ирина Каховская

Пётр Григо́рьевич Кахо́вский ( -) - русский дворянин, декабрист , убийца генерала Милорадовича и командира лейб-гвардии Гренадерского полка Стюрлера (1786-1825) во время Восстания декабристов.

Пётр Каховский происходил из обедневших дворян Смоленской губернии . Он родился в 1797 году в селе Преображенском, учился в пансионе при Московском университете: «по-русски, по-немецки и французски читать, писать и говорить умеет, истории, географии и арифметике знает». По признанию самого Каховского, на образ его мыслей повлияли детское изучение «греков и римлян», «недавние перевороты в правлениях Европы» и пребывание за границей в 1823-1824 гг. В 1816 году Каховский поступил на военную службу в лейб-гвардии егерский полк юнкером , но за «шум и разные неблагопристойности… неплатёж денег в кондитерскую лавку и леность к службе» был разжалован в рядовые и в 1817 году отправлен на Кавказ, где за отличие в службе вновь произведён в юнкера. Дослужившись до поручика , в 1821 году Каховский по болезни получил отставку. Сильно бедствовал, был крайне одинок, без родственных связей и друзей.

В 1825 году приехал в Петербург, намереваясь отправиться в Грецию, чтобы сражаться за её независимость. Имея «пылкий характер, готовый на самоотвержение» (К. Ф. Рылеев) и свободолюбие («я и в цепях буду вечно свободен»), был принят в Северное тайное общество . Каховский полагал необходимым уничтожение самодержавной власти , истребление всей царской династии и установление республики . Каховского, как совершенно одинокого человека, декабристы наметили цареубийцей . 14 декабря на Сенатской площади Каховский убил петербургского генерал-губернатора Милорадовича и полковника Стюрлера , ранил свитского офицера, но не решился убить нового царя.

Будучи в заключении, на следствии вёл себя дерзко, откровенно высказываясь о недостатках российского государственного строя и нелестно характеризуя императоров Александра I и Николая I. В числе пяти декабристов был повешен.
Точное место погребения Каховского неизвестно. По одной из версий, похоронен вместе с другими казнёнными декабристами на острове Голодае .

Адреса в Санкт-Петербурге

• 1825 год - гостиница «Неаполь» - набережная Екатерининского канала , 79.

Память

• Переулок Каховского в Санкт-Петербурге.

Напишите отзыв о статье "Каховский, Пётр Григорьевич"

Примечания

Документы

Восстание декабристов. Документы. Т.I, C.335-389

Ссылки

• Новицкий Н. М. // Русская старина, 1874. - Т. 11 - № 9. - С. 179-180.
• Щеголев П. Е.
• Модзалевский Б. Л.

Отрывок, характеризующий Каховский, Пётр Григорьевич

Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.

Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.