Что есть эйдос в философии? Эйдос Платона и Лосева. Проблема «эйдосов-идей» в философии Платона Что такое эйдос в философии

Эйдос - (образ, вид) понятия идея. Учение об эйдосе - учение о сущности. У Платона мир идей, эйдосов - истинное бытие из которого проистекает наш мир, как отражение.

26. Сущность человека Согласно Сократу (душа, разум)

человек - это его душа, с того момента, когда она становится в действительности таковой, т.е. специфически отличает его от какого бы тони было другого существа. А под "душой" Сократ понимает наш разум, мыслящую активность и нравственно ориентированное поведение. Душа для Сократа - это "я сознающее", т.е. совесть и интеллектуальная и моральная личность.

Если сущность человека - это его душа, то в особой заботе нуждалось не столько его тело, сколько душа, и высшая задача воспитателя - научить людей взращиванию души. "Что это - повеление Бога, - читаем мы в "Апологии", - я убежден, и не мог бы большей услуги оказать я своему городу, чем приняв эту обязанность, возложенную на меня Богом. Нет другой истины, которой я гляжу в лицо, и в которую вы не можете не верить, юноши и старцы, что не о теле вашем должны вы заботиться, ни о богатстве, ни о какой другой вещи прежде чем о душе, которая должна стать лучшей и благороднейшей; ведь не от богатства рождается добродетель, но из добродетели - богатство и все прочее, что есть благо для людей, как для каждого по отдельности, так и для государства".

Одно из фундаментальных обоснований этого тезиса Сократа состоит в следующем: одно дело - это инструмент, который используют, но совсем другое - "субъект", который пользуется инструментом. Человек пользуется своим телом как инструментом, что означает: в нем различимы субъективность, которая есть человек, и инструмен-тальность, средство, которым является тело. Стало быть, на вопрос "Что есть человек?" невозможен ответ, что "это тело", скорее, это "то, чему служит тело". Но то, чему служит тело, есть душа (понимающая, интеллигибельная), "psyche". Вывод неизбежен: "душа руководит в познании тем, кто следует призыву познать самого себя". Такова критическая рефлексия Сократа, из которой логически вытекают все следствия, что мы и увидим.

27. Соотношение между Эйдосом и материальных вещей Согласно Платону?

28. Спор Гераклита и Кратила

Спор заключается что Гераклит сказал: «нельзя войти в одну и ту же реку дважды», а Кратил сам полагал, что этого нельзя сделать и единожды.

29. Аристотель материалист или идеалист ? (объективный идеализм)

Аристотель признавал существование мира идей, только в отличие от Платона считал, что идеи находятся внутри самих реалий (вещей).

Несмотря на весьма обстоятельную и вполне материалистическую критику идеализма Платона, Аристотель не был последовательным материалистом. Хотя он не удваивал мир и придавал материи огромное значение, однако считал источником движения бога. Он рассматривал вещи (явления) как единство материи и формы. Материя - это возможность формы, а вся реальность - последовательный переход материи в форму, формы в материю. Вещи есть такими, какими они должны бать, поскольку такова сущность бытия. Учение Аристотеля было итогом развития всей древнегреческой философии (древнегреческого материализма). Как видите, с самого начала развития философии возникает вопрос: почему вещи появляются и исчезают, одни сменяются другими? Почему «все течет - все меняется» ? Дать ответ на этот вопрос материалистически, иначе как его давали атомисты, древние греки не могли. И атомисты были правы: изменение - это свойство материи. Но, такой общий ответ только ставит другой вопрос. Почему материя меняется только тем или иным образом? Почему из яйца может появиться только цыпленок, а не слон. Ответить на этот вопрос с позиций последовательного материализма древние греки не могли в силу неразвитости их производства и бедности знаний о природных и общественных процессах. Но греки правильно поставили вопрос. В этом их величие. Ответ же на него стал итогом многовекового развития человеческого познания. То есть все-таки Аристотель- идеалист

Платон и формирование философской системы объективного идеализма

Платон (427 – 347 до н.э.) – великий мыслитель, пронизывающий своими тончайшими духовными нитями всю мировую философскую культуру; он – предмет нескончаемых споров в истории философии, искусства, науки и религии. Платон был влюблен в философию: все философствование этого мыслителя является выражением его жизни, а его жизнь – выражением его философии. Он не только философ, но и блестящий мастер художественного слова, умеющий затронуть тончайшие струны человеческой души и, затронув их, настроить на гармонический лад. По Платону, стремление к осмыслению бытия как целого дало нам философию, и «большего дара людям, как этот дар Бога, никогда не было и не будет» (Г.Гегель).

Идея – центральная категория в философии Платона. Идея вещи есть нечто идеальное. Так, к примеру, воду мы пьем, но не можем же мы пить идею воды или есть идею хлеба, расплачиваясь в магазинах идеями денег: идея – это смысл, сущность вещи. В платоновских идеях обобщена вся космическая жизнь: они обладают регулятивной энергийностью и управляют Вселенной. Платон трактовал идеи как некие божественные сущности. Они мыслились как целевые причины, заряженные энергией устремления, при этом между ними существуют отношения координации и подчинения. Высшая идея – это идея абсолютного добра – она своего рода «Солнце в царстве идей», мировой Разум, ей подобает название Разума и Божества.

А.Ф. Лосев о Платоне: Платон – восторженный поэт, влюбленный в свое царство идей, противоречил здесь Платону – строгому философу, понимавшему зависимость идеи и вещи, их взаимную нерасторжимость. Платон был настолько умен, что понимал невозможность полного отделения небесного царства идей от самых обыкновенных земных вещей. Ведь теория идей и возникла у него только на путях осознания того, что такое вещи и что возможно их познавание. Греческая мысль о Платона не знала понятия «идеальное» в собственном смысле этого слова. Платон же выделил этот феномен как нечто самосущее. Он приписал идеям изначально отдельное от чувственного мира, самостоятельное бытие. А это, в сущности, является удвоением бытия, что составляет суть объективного идеализма .

Учение Платона «об эйдосах»

Основная часть философии Платона, давшая название целому направлению философии - это учение об идеях (эйдосах), о существовании двух миров: мира идей (эйдосов) и мира вещей, или форм. Идеи (эйдосы) являются прообразами вещей, их истоками. Идеи (эйдосы) лежат в основе всего множества вещей, образованных из бесформенной материи. Идеи - источник всего, сама же материя ничего не может породить.

Мир идей (эйдосов) существует вне времени и пространства. В этом мире есть определенная иерархия, на вершине которой стоит идея Блага, из которой проистекают все остальные. Благо тождественно абсолютной Красоте, но в то же время это Начало всех начал и Творец Вселенной. В мифе о пещере Благо изображается как Солнце, идеи символизируются теми существами и предметами, которые проходят перед пещерой, а сама пещера - образ материального мира с его иллюзиями.

Идея (эйдос) любой вещи или существа - это самое глубокое, сокровенное и существенное в нем. У человека роль идеи выполняет его бессмертная душа. Идеи (эйдосы) обладают качествами постоянства, единства и чистоты, а вещи - изменчивости, множественности и искаженности.

Гносеология Платона

Философия Платона почти вся пронизана этическими проблемами: в его диалогах рассматриваются такие вопросы, как природа высшего блага, его осуществление в поведенческих актах людей, в жизни общества. Нравственное миросозерцание мыслителя развивалось от «наивного эвдемонизма» (Протагор) – оно согласуется со взглядами Сократа: «благо» как единство добродетели и счастья, прекрасного и полезного, доброго и приятного. Затем Платон переходит к идее абсолютной морали (диалог «Горгий»). Именно во имя этих идей Платон обличает весь нравственный строй афинского общества, осудившего себя в смерти Сократа. В таких диалогах, как «Горгий», «Теэтет», «Федон», «Республика», этика Платона получает аскетическую ориентацию: она требует очищения души, отрешения от мирских удовольствий, от преисполненной чувственных радостей светской жизни. По Платону, чувственный мир несовершенен – он полон беспорядка. Задача же человека в том, чтобы возвыситься над ним и всеми силами души стремиться к уподоблению Богу, который не соприкасается ни с чем злым («Теэтет»); в том, чтобы освободить душу от сего телесного, сосредоточить ее на себе, на внутреннем мире умозрения и иметь дело только с истинным и вечным («Федон»).

Учение о душе

Трактуя идею души, Платон говорит: душа человека до его рождения пребывает в царстве чистой мысли и красоты. Затем она попадает на грешную землю, где, временно находясь в человеческом теле, как узник в темнице. «вспоминает о мире идей». Здесь Платон имел в виду воспоминания о том, что было в прежней жизни: основные вопросы своей жизни душа разрешает еще до рождения; появившись на свет, она уже знает все, что нужно знать. Она сама избирает свой жребий: ей уже как бы предназначена своя участь, судьба. Таким образом, Душа, по Платону, - бессмертная сущность, в ней различаются три части: разумная, обращенная к идеям; пылкая, аффективно-волевая; чувственная, движимая страстями, или вожделяющая. Разумная часть души – основа добродетели и мудрости, пылкая – мужества; преодоление же чувственности есть добродетель благоразумия. В процессе мышления душа активна, внутренне противоречива, диалогична и рефлексивна.

Платон о государстве

Свои взгляды на происхождение общества и государства Платон обосновывает тем, что отдельный человек не способен удовлетворить все свои потребности в пище, жилище, одежде и т.д. В рассмотрении проблемы общества и государства он опирался на излюбленную им теорию идей и идеала. «Идеальное государство» является сообществом земледельцев, ремесленников, производящих все необходимое для поддержания жизни граждан, воинов, охраняющих безопасность, и философов-правителей, которые осуществляют мудрое и справедливое управление государством. Такое «идеальное государство» Платон противопоставил античной демократии, допускавшей народ к участию в политической жизни, к государственному управлению. Согласно Платону, государством призваны управлять только аристократы как лучшие и наиболее мудрые граждане. А земледельцы и ремесленники, по мысли Платона, должны добросовестно выполнять свою работу, и им не место в органах государственного управления. Охранять государство должны стражи порядка, образующие силовую структуру, причем стражи не должны иметь личной собственности, обязаны жить изолированно от других граждан, питаться за общим столом. «Идеальное государство», по Платону, должно всемерно покровительствовать религии, воспитывать в гражданах благочестие, бороться против всякого рода нечестивых.

Учение Платона о государстве – это утопия. Классификация форм государственного устройства, предложенная Платоном, высвечивает суть социально-философских взглядов гениального мыслителя.

Платон выделял:

а) «идеальное государство» (или приближающееся к идеалу) – аристократия, в том числе аристократическая республика и аристократическая монархия;

б) нисходящую иерархию государственных форм, к которым причислял тимократию, олигархию, демократию, тиранию.

Согласно Платону, тирания – наихудшая форма государственного устройства, а демократия была для него объектом острой критики. Худшие формы государства – результат «порчи» идеального государства. Тимократия (тоже худшее) – это государство чести и ценза: оно ближе к идеалу, но хуже, например, аристократической монархии.

Учение Платона об идее и ее значение

Основной вопрос философии он решает однозначно - идеалистически. Материальный мир, который нас окружает и который мы познаем своими чувствами, является, согласно Платону, лишь "тенью" и произведен от мира идей, т. е. материальный мир вторичен. Все явления и предметы материального мира преходящи, возникают, гибнут и изменяются (и поэтому не могут быть подлинно сущими), идеи являются неизменными, неподвижными и вечными. За эти свойства Платон признает их подлинным, действительным бытием и возводит в ранг единственного предмета подлинно истинного познания.

Возможность возникновения этой формы идеализма, как об этом говорил В. И. Ленин в "Философских тетрадях", заключена уже в первой элементарной абстракции ("дом" вообще наряду с отдельными домами). Платон объясняет, например, подобие всех существующих в материальном мире столов наличием идеи стола в мире идей. Все существующие столы - лишь тень, отблеск вечной и неизменной идеи стола Это, как говорил В. И. Ленин, является переворачиванием действительности. В действительности идея стола возникает как абстракция, как выражение определенного подобия (т. е. абстрагирование от отличий) многих отдельных, конкретных столов. Идею Платон отрывает от реальных предметов (единичных), абсолютизирует и провозглашает априорной по отношению к ним же. Идеи суть подлинные сущности, существуют вне материального мира и не зависят от него, объективны (ипостась понятий), материальный мир им лишь подчинен. В этом - ядро объективного идеализма Платона (и рационального объективного идеализма вообще).

Между миром идей, как подлинным, реальным бытием, и небытием (т. е. материей как таковой, материей в себе) существует, по Платону, кажущееся бытие, производное бытие (т. е. мир действительно реальных, чувственно воспринимаемых явлении и пещей), которое отделяет истинное бытие от небытия. Действительные, реальные вещи представляют собой соединение априорной идеи (подлинного бытия) с пассивной, бесформенной "принимающей" материей (небытием).

Отношение идеи (бытия) и реальных вещей (кажущегося бытия) является важной частью философского учения Платона. Чувственно воспринимаемые предметы не что иное, как подобие, тень, в которых отражены определенные образцы - идеи. У Платона можно встретить и утверждение противоположного характера. Он говорит, что идеи присутствуют в вещах. Это отношение идей и вещей, если его интерпретировать согласно взглядам Платона последнего периода, открывает определенную возможность движения к иррационализму.

Много внимания Платон уделяет, в частности, вопросу "иерархизации идей". Эта иерархизация представляет определенную упорядоченную систему объективного идеализма. Выше всего стоит, по Платону, идея красоты, и добра. Она не только превосходит все реально существующее добро и красоту тем, что совершенна, вечна и неизменна (так же, как и другие идеи), но и стоит выше других идей. Познание, или достижение, этой идеи является вершиной действительного познания и свидетельством полноценности жизни. Наиболее подробно учение Платона об идеях разработано в главных работах второго периода - "Пир", "Закон", "Федон" и "Федр".

Платон о цели и ступенях познания

Платон о цели. Все вещи в мире подвержены изменениям и развитию. Особенно это касается мира живого. Развиваясь, все стремится к цели своего развития.Отсюда еще один аспект понятия "идея" - это цель развития, идея как идеал.Человек тоже стремится к какому-то идеалу, к совершенству.Например, когда он хочет создать из камня скульптуру, то он имеет уже в своем уме идею будущей скульптуры, и скульптура возникает как соединение материала, т. е. камня, и идеи, существующей в сознании скульптора. Реальная скульптура не соответствует этому идеалу, потому что кроме идеи она причастна еще и материи.

Материя есть небытие. Материя есть небытие и источник всего плохого, и в частности зла. А идея, как я уже говорил, есть истинное бытие вещи.

Данная вещь существует потому, что причастна идеи. В мире все развертывается согласно некоторой цели, а цель может иметь только то, что имеет душу.Ступени познания: мнение и наука.

1. Верования и мнения (докса)

2. Прозрение-понимание-вера (пистис). Начало преображения духа.

3. Чистая мудрость (ноэзис). Постижение истина Бытия.Понятие анамнеза (припоминание душой в этом мире виденного ей в мире идей) объясняет источник, или возможность познания, залог которого - изначальная интуиция правды в нашей душе. Этапы и специфические способы познания Платон определяет в "Государстве" и диалектических диалогах.

В "Государстве" Платон отталкивается от положения, что познание пропорционально бытию так, что лишь максимальным образом существующее познаваемо наисовершенным образом; ясно, что небытие абсолютно не познаваемо. Но, поскольку есть промежуточная реальность между бытием и небытием, т. е. сфера чувственного, смесь бытия и небытия (поэтому она - объект становления), постольку есть и промежуточное познание между наукой и невежеством: и эта промежуточная форма знания есть "doxa", "докса", мнение.

Мнение, по Платону, почти всегда обманчиво. Иногда, впрочем, оно может быть и правдоподобным, и полезным, но никогда не имеет в себе гарантии собственной точности, оставаясь неустойчивым, как в своей основе неустойчив мир чувств, в котором обретается мнение. Для сообщения ему устойчивости, необходимо, утверждает Платон в "Меноне", "каузальное основание", которое позволяет зафиксировать мнение с помощью познания причин (т. е. идей), и тогда мнение превращается в науку, или "эпистему".

Платон специфицирует и мнение (doxa), и науку (episteme) мнение разделяется на простое воображение (eikasia) и на верование (pistis) наука же бывает родом опосредования (dianoia) и чистой мудростью (noesis) . Каждая из ступеней и форм познания коррелирует с формой бытия и реальности. Двум ступеням чувственного соответствуют eikasia и pistis, первая - тени и образы вещей, вторая - сами вещи; dianoia и noesis - две ступени интеллигибельного, первая - математико-геометрические познания, вторая - чистая диалектика идей. Математико-геометрическое познание - медиум, поскольку использует визуальные элементы (фигуры, к примеру) и гипотезы, "ноэзис" есть начало высшее и абсолютное, от которого все зависит, и это чистое созерцание, удерживающее Идеи, гармоническим завершением которого выступает Идея Блага.Миф о Пещере и учение о человекеМиф о пещереВ центре "Государства" мы находим знаменитый миф о пещере. Мало-помалу этот миф превратился в символ метафизики, гносеологии и диалектики, а также этики и мистики: миф, который выражает всего Платона. На нем мы и закончим наш анализ.

Представим себе людей, которые живут в подземелье, в пещере со входом, направленным к свету, который освещает во всю длину одну из стен входа. Представим также, что обитатели пещеры к тому же связаны по ногам и по рукам, и будучи недвижными, они обращают свои взоры вглубь пещеры. Вообразим еще, что как раз у самого входа в пещеру есть вал из камней ростом в человека, по ту сторону которого двигаются люди, нося на плечах статуи из камня и дерева, всевозможные изображения. В довершение всего нужно увидеть позади этих людей огромный костер, а еще выше - сияющее солнце. Вне пещеры кипит жизнь, люди что-то говорят, и их говор эхом отдается в чреве пещеры.

Так узники пещеры не в состоянии видеть ничего, кроме теней, отбрасываемых статуэтками на стены их мрачного обиталища, они слышат лишь эхо чьих-то голосов. Однако они полагают, что эти тени - единственная реальность, и не зная, не видя и не слыша ничего другого, они принимают за чистую монету отголоски эха и теневые проекции. Теперь предположим, что один из узников решается сбросить с себя оковы, и после изрядных усилий он осваивается с новым видением вещей, скажем, узрев статуэтки, движущиеся снаружи, он понял бы, что реальны они, а не тени, прежде им виденные. Наконец, предположим, что некто осмелился бы вывести узника на волю. И после первой минуты ослепления от лучей солнца и костра наш узник увидел бы вещи как таковые, а затем солнечные лучи, сперва отраженные, а потом их чистый свет сам по себе; тогда, поняв, что такое подлинная реальность, он понял бы, что именно солнце - истинная причина всех видимых вещей.Так что же символизирует этот миф?
Четыре значения мифа о пещере

1. это представление об онтологической градации бытия, о типах реальности - чувственном и сверхчувственном - и их подвидах: тени на стенах - это простая кажимость вещей; статуи - вещи чувственно воспринимаемые; каменная стена - демаркационная ли ния, разделяющая два рода бытия; предметы и люди вне пещеры - это истинное бытие, ведущее к идеям; ну а солнце - Идея Блага.

2. миф символизирует ступени познания: созерцание теней - воображение (eikasia), видение статуй - (pistis), т. е. верования, от которых мы переходим к пониманию предметов как таковых и к образу солнца, сначала опосредованно, потом непосредственно, - это фазы диалектики с различными ступенями, последняя из которых - чистое созерцание, интуитивное умопостижение.

3. мы имеем также аспекты: аскетический, мистический и теологический. Жизнь под знаком чувства и только чувства - это пещерная жизнь. Жизнь в духе - это жизнь в чистом свете правды. Путь восхождения от чувственного к интеллигибельному есть "освобождение от оков", т. е. преображение; наконец, высшее познание солнца-Блага - это созерцание божественного.

4. у этого мифа есть и политический аспект с истинно платоновским изыском. Платон говорит о возможном возвращении в пещеру того, кто однажды был освобожден. Вернуться с целью освободить и вывести к свободе тех, с которыми провел долгие годы рабства.

В упражнении «Мир эйдосов» мы будем сосредоточиваться в уме на внешних объек­тах, пытаясь увидеть их тонкую природу. Для этого упражнения следует выбрать какой-то предмет, символизирующий изобилие, бо­гатство: это может быть драгоценный камень, золотое украшение. Смысл этого упражнения состоит в том, чтобы:

1) Рассмотреть стремление своего ума привязываться к объектам и то, как эта при­вязанность мешает видеть вещи в истинном свете.

2) Созерцать текучесть, непостоянство и инобытие, свойственные всем вещам, даже тем, которые кажутся нам твердыми.

3) Почувствовать процесс трансформа­ции окружающих объектов с помощью воли.

Проделайте в течение пяти минут упраж­нение , а затем приступай­те к основному упражнению. Его цель состо­ит в том, чтобы преобразовать некий объект в радужную энергию, а потом энергию транс­формировать в тот же или другой объект.

Сна­чала выберите предмет, который очень до­рог для вас и который вам хорошо знаком. Вы или его носите часто, или он находится постоянно перед вашими глазами. Помести­те его перед собой. Поразмышляйте о его цен­ности. Рассмотрите его сосредоточенно: ощу­тите его объем, вес, строение. Потом, остав­ляя глаза открытыми, визуализируйте еще один такой же предмет в пространстве перед собой. А теперь представьте, что разбиваете его на части.

Постепенно он распадается на все более и более мелкие кусочки, которые вы продолжаете разбивать дальше. В конце концов увидьте, как он превращается в мел­кую невидимую пыль. Сгребите пыль в кучку. Поразмышляйте над тем, куда делся пред­мет, где его предметность, имя, форма, цен­ность. Куда все это делось.

Теперь мысленно превратите эту пыль в радужную энергию . В сгусток радужной энер­гии, находящийся в море энергии. Почув­ствуйте эйдос, прообраз, оставшийся от этого предмета. Из чего он состоит, где он хранит­ся, как он перемещается в пространстве и что это за пространство, в котором он пере­мещается.

Предмет был вещественным, твер­дым, потом превратился в энергию и в идею. Не напрягайтесь, чтобы ответить на эти воп­росы. Эти вопросы лишь придают форму, экспрессию, тон вашей медитации. Вещество - энергия - эйдос.

Удерживая в пространстве своего созна­ния эйдос растаявшего предмета, вновь вос­создайте из этой радуги свой объект, таким же путем, как радуга возникла из него. Вы вновь видите первоначальный объект, но в нем уже нет никакой материальности, это радужная, переливающаяся энергия.

Поразмышляйте о том, что теперь объект не имеет никакой материальной ценности. В заключение растворите радужный объект в том, что стоит перед вами. Отметьте, как из­менилось ваше отношение к объекту и к его ценности.

Во время выполнения упражнения глаза должны оставаться открытыми и быть уст­ремлены в пространство рядом с собой, что­бы вы могли видеть объект боковым зрением. У вас не должно быть сомнений в том, что вы способны визуализировать его.

Если во время медитации вы начнете чув­ствовать усталость или напряжение, следует делать короткие двухминутные перерывы. Не следует выходить из комнаты и начинать раз­говоры, не закончив упражнения, иначе бу­дет трудно снова включиться в работу. Каж­дый раз, выполняя это упражнение, исполь­зуйте какой-нибудь новый предмет, следуя основной задаче - трансформировать его в радужную энергию и хранить эйдос, перво­образ предмета.

Через какое-то время вы сможете осо­бым внутренним чувством ощущать мир эйдосов, выбирать нужный вам эйдос, обле­кать его энергией. Через какое-то время этот объект будет появляться в поле вашей жизни.

Доплатоновская традиция

Нусу как демиургу все сущее дано эйдетическим образом, то есть как раздельное, где каждый момент пребывает в себе и, в то же время, переходит в иное - так как сущее, будучи одно и само-по-себе, в то же время, есть и все [остальное] в совокупности. Такую точку зрения на эйдос особенно отстаивал Плотин, у которого можно найти понимание эйдоса даже как интеллигенции, то есть особенного самосознания.

В позднем неоплатонизме такое «апперцептуальное » понимание эйдоса исчезает (умопостигаемое здесь становится «симфонией богов », каждый из которых является носителем самосознания как одним из моментов своей собственной природы). Эйдос превращается в момент эйдетического бытия в строгом платоновском смысле термина, то есть эйдос - итог-предмет умопостижения, собственно знания. Эйдосы - части бытия, которые в сущности пребывали неотделимыми от целого, а в жизни стали разделяться и исходить, эманировать. В этом смысле эйдос является итогом, «изваянием» жизненного процесса. Он еще не существует как нечто само-по-себе, то есть как ограниченное в бытии (а таково существование тел и смертного). Целое для него - Нус. Однако он выступает итогом различения и разделения, будучи уже не целым, но особенным.

Эйдос, хотя устанавливается диалектическим рассуждением, не дедуцируется, так как эйдосы пред-даны Нусу будучи «отпечатками» Единого в сущем (Римская школа), или результатами «выхождения бытия в жизнь» (Афинская школа). Поскольку эйдетическое есть собственно все, но как собственно раздельное все, в нем присутствуют эйдосы всего (всего природного, всех живых существ и т. п.). То есть, используя пример Плотина, можно сказать, что эйдос носорога логически не выводим ни из Нуса как тождества мыслящего и мыслимого, ни из вообще идеи живого существа; этот эйдос дан изначально как одно из проявлений творческой активности Единого.

Послеплатоновская традиция

В средневековой философии семантика эйдоса актуализируется как архетипической основы вещей: archetipium , как прообраз вещей в мышлении Божьем (в ортодоксальной схоластике); haecceitos, «этовость» вещи как предшествующая «самости» и в свободном креационном волеизъявлении Божьем (Иоанн Дунс Скот); концепция species (образ, лат. эквивалент эйдоса) в позднем скотизме ; презумпция visiones (мысленных образов) у Николая Кузанского и др.

В позднеклассической и неклассической философии понятие эйдоса обретает «второе дыхание»: спекулятивные формы разворачивания содержания Абсолютной идеи до объективации её в инобытии природы у Гегеля ; учение о «мире разумных идей» у Шопенгауэра . В феноменологии Гуссерля термин «эйдос», отчасти в латинском переводе species, означает наивысшую мыслительную абстракцию, которая тем не менее дана конкретно, наглядно и вполне самостоятельно, то есть равняется сущности.

Напишите отзыв о статье "Эйдос"

Литература

• Ritter С., Neue Untersuchungen über Platon, Münch., 1910, S. 228-336.
• Hartmann N., Zur Lehre vom Eidos bei Platon und Aristoteles, B., 1941.
• , М., 1930, с. 135-281.
• М., 1974, с. 318-361.
• Асмус В. Ф., Античная философия. М., 1988.
• Ю. Линник ., Диалог. 1992.

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Эйдос

Пронизывающий ветер развевал тонкие, влажные одежды Совершенных, заставляя их ёжиться и, естественно, жаться ближе друг к другу, что сразу же пресекалось охраной, толкавшей их двигаться в одиночку.
Первой в этой жуткой похоронной процессии шла Эсклармонд. Её длинные волосы, на ветру развеваясь, закрывали худую фигурку шёлковым плащом... Платье на бедняжке висело, будучи невероятно широким. Но Эсклармонд шла, высоко подняв свою красивую головку и... улыбалась. Будто шла она к своему великому счастью, а не на страшную, бесчеловечную смерть. Мысли её блуждали далеко-далеко, за высокими снежными горами, где находились самые дорогие ей люди – её муж, и её маленький новорождённый сынишка... Она знала – Светозар будет наблюдать за Монтсегюром, знала – он увидит пламя, когда оно будет безжалостно пожирать её тело, и ей очень хотелось выглядеть бесстрашной и сильной... Хотелось быть его достойной... Мать шла за нею, она тоже была спокойна. Лишь от боли за любимую девочку на её глаза время от времени наворачивались горькие слёзы. Но ветер подхватывал их и тут же сушил, не давая скатиться по худым щекам.
В полном молчании двигалась скорбная колонна. Вот они уже достигли площадки, на которой бушевал огромный костёр. Он горел пока лишь в середине, видимо, ожидая, пока к столбам привяжут живую плоть, которая будет гореть весело и быстро, несмотря на пасмурную, ветреную погоду. Несмотря на людскую боль...
Эсклармонд поскользнулась на кочке, но мать подхватила её, не давая упасть. Они представляли очень скорбную пару, мать и дочь... Худые и замёрзшие, они шли прямые, гордо неся свои обнажённые головы, несмотря на холод, несмотря на усталость, несмотря на страх.. Они хотели выглядеть уверенными и сильными перед палачами. Хотели быть мужественными и не сдающимися, так как на них смотрел муж и отец...
Раймон де Перейль оставался жить. Он не шёл на костёр с остальными. Он оставался, чтобы помочь оставшимся, кто не имел никого, чтобы их защитить. Он был владельцем замка, сеньором, который честью и словом отвечал за всех этих людей. Раймонд де Перейль не имел права так просто умереть. Но для того, чтобы жить, он должен был отречься от всего, во что столько лет искренне верил. Это было страшнее костра. Это было ложью. А Катары не лгали... Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за какую цену, сколь высокой она бы ни оказалась. Поэтому и для него жизнь кончалась сейчас, со всеми... Так как умирала его душа. А то, что останется на потом – это уже будет не он. Это будет просто живущее тело, но его сердце уйдёт с родными – с его отважной девочкой и с его любимой, верной женой...

Перед Катарами остановился тот же маленький человечек, Хюг де Арси. Нетерпеливо топчась на месте, видимо, желая поскорее закончить, он хриплым, надтреснутым голосом начал отбор...
– Как тебя зовут?
– Эсклармонд де Перейль, – последовал ответ.
– Хюг де Арси, действую от имени короля Франции. Вы обвиняетесь в ереси Катар. Вам известно, в соответствии с нашим соглашением, которое вы приняли 15 дней назад, чтобы быть свободной и сохранить жизнь, вы должны отречься от своей веры и искренне поклясться в верности вере Римской католической церкви. Вы должны сказать: «отрекаюсь от своей религии и принимаю католическую религию!».
– Я верю в свою религию и никогда не отрекусь от неё... – твёрдо прозвучал ответ.
– Бросьте её в огонь! – довольно крикнул человечек.
Ну, вот и всё. Её хрупкая и короткая жизнь подошла к своему страшному завершению. Двое человек схватили её и швырнули на деревянную вышку, на которой ждал хмурый, бесчувственный «исполнитель», державший в руках толстые верёвки. Там же горел костёр... Эсклармонд сильно ушиблась, но тут же сама себе горько улыбнулась – очень скоро у неё будет гораздо больше боли...
– Как вас зовут? – продолжался опрос Арси.
– Корба де Перейль...
Через коротенькое мгновение её бедную мать так же грубо швырнули рядом с ней.
Так, один за другим Катары проходили «отбор», и количество приговорённых всё прибавлялось... Все они могли спасти свои жизни. Нужно было «всего лишь» солгать и отречься от того, во что ты верил. Но такую цену не согласился платить ни один...
Пламя костра трескалось и шипело – влажное дерево никак не желало гореть в полную мощь. Но ветер становился всё сильнее и время от времени доносил жгучие языки огня до кого-то из осуждённых. Одежда на несчастном вспыхивала, превращая человека в горящий факел... Раздавались крики – видимо, не каждый мог вытерпеть такую боль.

Эсклармонд дрожала от холода и страха... Как бы она ни храбрилась – вид горящих друзей вызывал у неё настоящий шок... Она была окончательно измученной и несчастной. Ей очень хотелось позвать кого-то на помощь... Но она точно знала – никто не поможет и не придёт.
Перед глазами встал маленький Видомир. Она никогда не увидит, как он растёт... никогда не узнает, будет ли его жизнь счастливой. Она была матерью, всего лишь раз, на мгновение обнявшей своего ребёнка... И она уже никогда не родит Светозару других детей, потому что жизнь её заканчивалась прямо сейчас, на этом костре... рядом с другими.
Эсклармонд глубоко вздохнула, не обращая внимания на леденящий холод. Как жаль, что не было солнца!.. Она так любила греться под его ласковыми лучами!.. Но в тот день небо было хмурым, серым и тяжёлым. Оно с ними прощалось...
Кое-как сдерживая готовые политься горькие слёзы, Эсклармонд высоко подняла голову. Она ни за что не покажет, как по-настоящему ей было плохо!.. Ни за что!!! Она как-нибудь вытерпит. Ждать оставалось не так уж долго...
Мать находилась рядом. И вот-вот готова была вспыхнуть...
Отец стоял каменным изваянием, смотря на них обеих, а в его застывшем лице не было ни кровинки... Казалось, жизнь ушла от него, уносясь туда, куда очень скоро уйдут и они.
Рядом послышался истошный крик – это вспыхнула мама...
– Корба! Корба, прости меня!!! – это закричал отец.
Вдруг Эсклармонд почувствовала нежное, ласковое прикосновение... Она знала – это был Свет её Зари. Светозар... Это он протянул руку издалека, чтобы сказать последнее «прощай»... Чтобы сказать, что он – с ней, что он знает, как ей будет страшно и больно... Он просил её быть сильной...
Дикая, острая боль полоснула тело – вот оно! Пришло!!! Жгучее, ревущее пламя коснулось лица. Вспыхнули волосы... Через секунду тело вовсю полыхало... Милая, светлая девочка, почти ребёнок, приняла свою смерть молча. Какое-то время она ещё слышала, как дико кричал отец, называя её имя. Потом исчезло всё... Её чистая душа ушла в добрый и правильный мир. Не сдаваясь и не ломаясь. Точно так, как она хотела.
Вдруг, совершенно не к месту, послышалось пение... Это присутствовавшие на казни церковники начали петь, чтобы заглушить крики сгоравших «осуждённых». Хриплыми от холода голосами они пели псалмы о всепрощении и доброте господа...
Наконец, у стен Монтсегюра наступил вечер.
Страшный костёр догорал, иногда ещё вспыхивая на ветру гаснущими, красными углями. За день ветер усилился и теперь бушевал во всю, разнося по долине чёрные облака копоти и гари, приправленные сладковатым запахом горелой человеческой плоти...
У погребального костра, наталкиваясь на близстоявших, потерянно бродил странный, отрешённый человек... Время от времени вскрикивая чьё-то имя, он вдруг хватался за голову и начинал громко, душераздирающе рыдать. Окружающая его толпа расступалась, уважая чужое горе. А человек снова медленно брёл, ничего не видя и не замечая... Он был седым, сгорбленным и уставшим. Резкие порывы ветра развевали его длинные седые волосы, рвали с тела тонкую тёмную одежду... На мгновение человек обернулся и – о, боги!.. Он был совсем ещё молодым!!! Измождённое тонкое лицо дышало болью... А широко распахнутые серые глаза смотрели удивлённо, казалось, не понимая, где и почему он находился. Вдруг человек дико закричал и... бросился прямо в костёр!.. Вернее, в то, что от него оставалось... Рядом стоявшие люди пытались схватить его за руку, но не успели. Человек рухнул ниц на догоравшие красные угли, прижимая к груди что-то цветное...
И не дышал.
Наконец, кое-как оттащив его от костра подальше, окружающие увидели, что он держал, намертво зажав в своём худом, застывшем кулаке... То была яркая лента для волос, какую до свадьбы носили юные окситанские невесты... Что означало – всего каких-то несколько часов назад он ещё был счастливым молодым женихом...
Ветер всё так же тревожил его за день поседевшие длинные волосы, тихо играясь в обгоревших прядях... Но человек уже ничего не чувствовал и не слышал. Вновь обретя свою любимую, он шёл с ней рука об руку по сверкающей звёздной дороге Катар, встречая их новое звёздное будущее... Он снова был очень счастливым.
Всё ещё блуждавшие вокруг угасающего костра люди с застывшими в горе лицами искали останки своих родных и близких... Так же, не чувствуя пронизывающего ветра и холода, они выкатывали из пепла догоравшие кости своих сыновей, дочерей, сестёр и братьев, жён и мужей.... Или даже просто друзей... Время от времени кто-то с плачем поднимал почерневшее в огне колечко... полусгоревший ботинок... и даже головку куклы, которая, скатившись в сторону, не успела полностью сгореть...